Медведев дал интервью газете «Ведомости»

Д.Медведев: Я уже подписал и мы в ближайшее время введём в действие программу по развитию промышленности и по импортозамещению. Там предусмотрены именно длинные деньги с приемлемой для участников программы ставкой «инфляция плюс 1%». Эта программа ориентирована в первую очередь на средний бизнес. Потому что для малого бизнеса у нас есть программы ВЭБа и специальные программы банковского кредитования, а для больших компаний есть средства ФНБ. К сожалению, западные рынки для них сегодня практически закрыты, но в целом они имеют и этот ресурс. А вот среднему бизнесу, где речь идёт о проектах на 500 млн рублей –1 млрд, надеюсь, эта программа поможет.

 

Вопрос: Это часть программы, объявленной Президентом в мае, но там ещё были обещаны налоговые льготы для новых предприятий (greenfield). Эти налоговые льготы тоже в этой программе есть?

 

Д.Медведев: Нужно стимулировать развитие там, где его нет, где ещё нет источника доходов. Сейчас мы обсуждаем новый вид специальных налоговых режимов и стимулирование развития промышленности в рамках так называемых территорий опережающего развития. Этот законопроект готовится в первую очередь для Дальнего Востока, но впоследствии будет применяться везде. Это несколько иной режим, чем, скажем, режим зоны свободной торговли, особой экономической зоны. Этот закон тоже практически подготовлен.

 

Вопрос: Какой может быть специализация таких территорий опережающего развития?

 

Д.Медведев: Очевидно, что это должны быть высокие технологии. Всё что угодно, главное – чтобы это развивало наш технологический потенциал.

 

Вопрос: Когда Вы были президентом, Вы продвигали развитие технологий, инновации, а теперь многие ваши инициативы того времени либо заморожены, либо и вовсе сворачиваются.

 

Д.Медведев: Сейчас не лучший период для развития инноваций, нас окружили санкциями со всех сторон. Но в целом этот курс не свёрнут, все инновационные институты действуют.

 

В «Сколково», например, всё идёт, как запланировано: финансирование и бюджетное, и частное осуществляется в полном объёме. На территории работает уже около тысячи стартапов, я периодически их посещаю – на самом деле интересные развивающиеся компании. Работающие там иностранные фирмы хоть и «скрипят» под воздействием некоторых своих иностранных начальников, но они никуда не уехали, ничего не свернули.

 

Что касается курса в целом: курс страны определяется руководством, прежде всего Президентом. Бессмысленно делать вид, что сейчас страна находится в том же положении, как, например, в 2009 году. Тогда были свои вызовы и свои трудности, свои приоритеты. И если что-то с тех пор поменялось, это нормально.

 

Вопрос: Почему сейчас отменили введённый при вас порядок возбуждения налоговых дел? Там что изменилось?

 

Д.Медведев: Когда я принимал это решение, было много нареканий на произвол силовиков по налоговым делам. Но, с другой стороны, важно, чтобы эти дела расследовались, чтобы преступники не избегали наказания.

 

Теперь предложена другая схема, при которой возможно использовать различные доказательства, но в тоже время следственные органы имеют право в ряде случаев получить компетентное мнение налогового ведомства. Этот вариант соединяет юридическую оценку следователя и экономическую оценку налогового ведомства.

 

Вопрос: То есть Вас как автора той инициативы нынешний вариант устраивает?

 

Д.Медведев: Устраивает. Главное, чтобы он был работающим.Чтобы он, с одной стороны, позволял расследовать дела, а с другой стороны, не напрягал бизнес.

 

Вопрос: Какова была Ваша позиция в вопросе объединения судов, ликвидации Высшего арбитражного суда? Как Вы оцениваете последствия?

 

Д.Медведев: Вопрос о судебной системе мы обсуждали с Президентом неоднократно в разные периоды. В мире есть две модели судебной системы: с делением на обычные и торговые суды и без этого деления. Вопрос не в том, какова система, а в том, насколько она эффективна. Российские и иностранные бизнесмены зачастую говорят, что наша судебная система не всегда выполняет свои функции.

 

Арбитражный суд, безусловно, сыграл очень важную роль, накопил хорошую практику, принял постановления пленума по наиболее сложным делам. Всё это действует, ни в какую корзину не выброшено. Сейчас главное – чтобы деятельность объединённого Верховного суда была максимально эффективна, чтобы не растерять специалистов. Как юрист я могу подтвердить, что самые сложные дела связаны с экономикой, с налоговыми спорами, с имущественными спорами. Правда, суду предстоит ещё одно испытание – переезд в Петербург, и это будет непросто, судьи тоже люди, далеко не все смогут поехать туда. Я надеюсь, что там будут созданы для них нормальные условия. Ведь в этом переезде есть и особый смысл – некая географическая отдалённость от других ветвей власти.

 

Вопрос: В последнее время в публичном поле поднимается вопрос о возможном выходе России из ЕСПЧ и изъятии из Конституции приоритета международных соглашений. Как Вы на это смотрите?

 

Д.Медведев: Предложения могут быть разные, какие-то продуманные, какие-то нет. Но я вынужден констатировать, что система международного права переживает сейчас довольно сложные времена. Может быть, пришла пора в этой системе что-то модернизировать. Нынешняя система международного права действует уже давно, и разговоры о её совершенствовании я считаю вполне допустимыми. ЕСПЧ – важный институт, он должен сохраниться, но деятельность его, конечно, не идеальна.

 

Права человека – очень тонкая материя, и иногда (не всегда, но иногда) эти решения балансируют на грани между правом и справедливостью, что, наверное, возможно, но не очень хорошо. А ещё хуже, если эти решения балансируют между правом и политикой. Есть несколько решений и против нас, и против других стран, которые были приняты по политическим мотивам. Вот, например, по делу Илашку было принято абсолютно безграмотное с правовой точки зрения решение, что Россия осуществляет некий «эффективный контроль» над чужой территорией и должна отвечать за то, что там происходит. Чем менее политизированным будет ЕСПЧ, тем будет лучше.

 

Что касается приоритета международного права, это фундаментальный принцип. И если от него отказаться, человечество будет отброшено лет на 150 назад.

 

Вопрос: Эти предложения делают депутаты возглавляемой Вами партии «Единая Россия». В какой мере Вы разделяете ответственность за её деятельность и что даёт Вам позиция лидера партии? Зачем она Вам?

 

Д.Медведев: Ответ очевиден: если хочешь чего-то добиться в политике, нужны люди, готовые реализовывать твой курс, люди, на которых можно опереться. Что касается каких-то непродуманных, эмоциональных предложений, такие идеи возникают везде – и у нас, и в других партиях. Но для меня важнее другое. Правительство приходит в Думу с тяжёлым бюджетом, и в такой ситуации у него должна быть опора. И она сейчас есть – это «Единая Россия». Мы вместе с «Единой Россией» несём ответственность за экономический и социально-политический курс страны. Вот это самое главное для меня как Председателя Правительства и лидера партии.

 

Что у отдельных депутатов рождаются экзотические идеи – так вы посмотрите на другие парламенты. А если какие-то инициативы становятся законами, это означает, что по этому поводу есть консенсус, и тогда это общее решение, воплотившееся в право. Но надо понимать, что парламент и партия – это всё-таки не структура по обслуживанию интересов Правительства. У каждого депутата и каждого члена «Единой России» есть право на свою позицию.

 

Вопрос: Отдельный вопрос по интернету. Остаётесь ли Вы сторонником свободы интернета или за последние пару лет Ваши взгляды на эту сферу тоже изменились?

 

Д.Медведев: Интернет – абсолютно новая, полезная, но в тоже время противоречивая сфера человеческой деятельности. Он уже не может оставаться нерегулируемой коммуникативной средой. Его нельзя душить, но мы всё-таки должны знать, что там происходит. Там есть всё – от образовательных программ и блогов до мусора и просто преступной деятельности, которая запрещена в любой стране. Мы тоже ввели ряд ограничений – суицид, педофилия, разжигание национальной розни, наркотики, и это даёт свой положительный результат. Не скрою, я неоднократно говорил на «восьмёрках» и «двадцатках» своим коллегам, руководителям других стран, что нужно серьёзно заняться двумя вещами – глобальным регулированием интернета и авторскими правами, которые с развитием Всемирной сети оказались во многом девальвированы. Ну вот как-то не слышат, особенно с учётом того, что «контрольный пакет» в этом вопросе был и остаётся у США.

 

Наши попытки регулировать интернет тоже могут быть неидеальны и с точки зрения эффективности, и с точки зрения процедур. Вот, например, была громкая тема с общественным Wi-Fi. Хочу обратить внимание, что ни у кого не было задачи, чтобы все носили с собой паспорта. Ведь идентификация возможна гораздо более современными способами – по SMS или кредитной карте. Многие страны после самых разных печальных событий решили, что надо идентифицировать пользователей. Это нормальная задача государства – понимать набор существующих угроз и пытаться им противодействовать. Ведь абсолютное большинство преступлений террористического характера осуществляется сейчас с использованием интернета и мобильной связи.

 

Вопрос: Вашему сыну уже 19 лет. Как Вы видите и оцениваете его поколение?

 

Д.Медведев: Это другое поколение, безусловно. Я считаю себя современным человеком, и у меня много разных интересов, но я вижу, что этим ребятам гораздо легче даётся то, что от меня требовало концентрации и усилий. Они как будто рождаются с компьютером в руках. А вообще, у меня с сыном интересы близкие, в том числе и потому, что он учится на юриста.

 

Вопрос: Хорошо учится?

 

Д.Медведев: Учится он хорошо. Пока все экзамены сдаёт весьма прилично. Хотя я, как, наверное, любой отец, хотел бы, чтобы он стал и хорошим специалистом. А для этого надо много работать.